Где не ждут ни тебя ни меня,
Где Луны кровяная бадья,
Наливается молоком
Там уснул человек за столом
Навалившись башкой на кулак
Он сопит, и деревья шумят
И не слышит, как рядом на стол
С неба льётся Луны молоко.
Как подходят к нему и молчат
То друзья, то враги, то врача
Вызывает старушка в платке,
То рисуют ему на спине
Ярко-алый, детский цветок,
То холодной ладонью висок
Ему трогают, что-то бурча,
То уже не дождавшись врача
Его мягко кладут на траву,
И он видит в тяжелом бреду:
В лунном небе ветер несёт,
То врачей, то платок, то цветок,
То лопаты ломая в грязи
Матерят его мужики.
Коль уж прощаться нам надо — то налегке:
Корка сухого билета в твоей руке.
Кротость короткого слова — опять не такт.
Рот будто перерисован. Весомы так
Только минуты на сломе, на вираже,
В трубке песочных часов посреди движе…
Резко оборванных, словно промок песок.
Губы пропали, за ними наискосок
Смазало веки движением рукава.
Коль уж прощаться — то только забыв слова.
В районе Приморской дорожные знаки теряют
Кудрявые головы чаще отважных героев.
Здесь ветер кусает балконы, и бельевая
Веревка, как кнут, подгоняет его. А с моря
Все тянется песня (грустнее ее не слышал)
О том, что свобода, казалось бы, в километре.
В районе у моря, в июне, усталый мальчишка
Теряет лицо, но не голову: глупого ветра
В ней так не хватает. Тот занят: дорожные знаки.
И рвется на части дорога, теряя границы.
В Смоленке вода словно шерсть утонувшей собаки:
Касаясь ее, пальцы вязнут, и жаждут укрыться
В моменте вчерашнем. Как лаяли эти два года!
Как было тепло в этой комнате с видом на бегство.
В отсутствии знаков он шел, куда ветер заводит:
В прохладное горло метро. Перед тем как исчезнуть
Он выдохнул звезды, мосты и густые туманы,
Ночные шаги, на которых налипла усталость.
А маятник начал движение слева направо.
Жизнь продолжалась.
Язык откинул скованность как трость.
Прошу, постой, поговори со мной,
Прошу. Улыбок пьяных гроздь
Сорвал.
Мне снова слышать довелось
Пустого сердца звон.
Слова, слова, слова.
Я скорость задал, и теперь, увы,
Себя теряю страшно и легко.
Как в стробоскопе: то без головы
Бегу,
То вдруг без рук, без ног,
Без времени, без города, страны
Во тьме.
Во тьму.
Смотри,
Я снова весь наоборот,
И двор застыл: упрямый и чужой.
Печали каждой нужен дирижер,
Ей нужен друг.
Который год
По камертону тонущей зимы
Ищу единственный порядок нот.
Мы не одни — не так — не мы одни
Так одиноки,
Чтоб не говорить
Друг другу важных слов.
Апрель замедлил ход,
И демоны слетелись
Доклёвывать погасшие бычки.
Простой теплопровод.
Парад постелей.
Ритмичные толчки.
Всё в мелкой дрожи нот,
Тебе до пробужденья
Осталось только сбросить тень.
Расстаться с ней. И вот.
И что же ты наденешь?
Когда уйдёшь в раздетый день.
Всё правильно, взгляни,
Такая лёгкость всюду!
Пластмасса и стекло, пыль и вода!
Твой телефон звонит,
Как поцелуй иуды,
И демоны любви на проводах.
Построен интеграл,
И Бог вполне доволен
(Практически смеётся вслух),
Что не существовал.
И был уволен.
Или одно из двух.
Дымный лес, переливчатый лес,
Запах спелого мха в просторечьи корней,
Он к тебе под рубашку залез
И останется там — потому что сильней.
У тебя под подушкой густая трава,
Ты шумишь каждым ветром в своей голове
Всё о том, кто с тебя поцелуи срывал,
Как срывают одежду в кромешной листве.
Я хочу задохнуться в твоих волосах,
Заблудившимся в клятвах, что леса темней,
Замолчать, навсегда усомниться в словах,
Стать ненужным придатком твоих простыней.
Запах спелого мха завершает письмо,
Ты прочтёшь в темноте и услышишь шаги,
Каждый выдох и вдох, не написанный мной,
Но написанный кем-то другим.
Скажи меня, Боже, скажи!
Пускай мной щебечут стрижи!
А если не хочешь сказать,
Соври, почему не соврать?
Соври меня, просто соври,
Пусть думают все пустыри,
Что я, этот лживенький я —
Действительно часть бытия.
Пусть знают, что я был реком
Ручьистым твоим языком.
И травы столпятся у ног,
Застелют тревогу дорог,
И раны затянут тайком
Берёзы зарёванным ртом,
И клёны укроют стеной,
И встанет тогда надо мной
Твой жилистый смех на прощанье.
Мы все твоё, Боже, молчанье.
Фестиваль собрал в краевой столице поэтов и гостей из семи городов. Как обычно, он удивил пермяков новыми форматами и необычными музыкантами.
В городе стихи уже читали на улицах, в парке им. Горького, Музее пермских древностей, барах и даже на теплоходе. Но фестиваль продолжает наполнять поэзией новые площадки. В этом году выбор организаторов пал на Пермскую художественную галерею, где прошло открытие «Компроса». Во время поэтических чтений «Звёздная карта» участники фестиваля прочитали стихи в экспозициях галереи. «Млечный путь начинается на «Компросе» — удачно гласила надпись на афише открытия. И правда, поднимаясь вверх по проспекту к возвышающемуся над городом зданию галереи, взгляд невольно обращается в звёздное небо, которое подпирает галерейный шпиль.
На чтениях больше всего впечатлил поэт Амарсана Улзытуев, впервые приехавший в Пермь. Его необычная манера подачи стихов приковала внимание пермяков. Голос Амарсаны раскатами разносился по залам галереи, оживляя недвижимые экспонаты.
В России поэт известен как основатель новой системы стихосложения, о чём он упомянул ещё на пресс-конференции. К слову, Амарсана удивлял пермяков все три дня фестиваля. И удивлялся сам — оригинальным форматам, искренним стихам и преданным любителям поэзии.
Первый день «Компроса» завершился литературной встречей с драматургом Ниной Садур. Именно по её пьесе в театре «У моста» идёт знаменитая «Панночка». Сама драматург на фестивале призналась в любви «первому мистическому» и Перми. На литературной встрече она представила поэзию своих земляков — новосибирских поэтов.
Второй день, пожалуй, самый ударный в программе «Компроса», стартовал премьерой фильма «Поэма 12». Двенадцать пермских поэтов, делящихся воспоминаниями о знаковых местах в городе, и читающих стихи под ноябрьским небом, слились в одно целое — Пермь поэтическую.
Если «Фабрику звёзд» перевести на язык стихов, то получится реалити-шоу «Шанс для неизданных книг» — формат, впервые родившийся на «Компросе». Этот конкурс — возможность для молодых авторов издать свой первых сборник стихов. В этом году за победу боролись шесть человек.
Первое место жюри отдало Юлии Балабановой, представившей сборник «Пустоты».
«Главная тема будущей книги — пустота. Сборник станет своеобразным завершением одного из моих жизненных циклов. До этого года я не хотела издавать книгу, но недавно у меня сложился её законченный образ, а в жизни произошли перемены, которые и вдохновили меня участвовать в шоу», — рассказала поэт.
Во второй день прошла ещё одна литературная встреча — с уже полюбившимся пермякам Амарсаной Улзытуевым.
Главное событие второго дня — «Поэтический батл» — новинка на «Компросе». Впервые в России команды поэтов из трёх городов сразились за звание «Столица поэзии Урала». Капитаны команд — сильнейшие поэты мегаполисов: Антон Бахарев-Чернёнок (Пермь), Александр Самойлов (Челябинск) и Александр Вавилов (Екатеринбург). Последний, к слову, недавно прогремел на всю страну, выиграв Всероссийский слэм. В итоге Александр поедет представлять Россию на Всемирном слэме в Париже.
Первый опыт батла оказался удачным и, в первую очередь, для пермяков, одержавших победу в турнире. Антон Бахарев-Чернёнок после выигрыша отметил: «Можно сказать, что в нашей команде собрались представители не одного, а трёх городов». И правда, капитан живёт в Перми, поэт Михаил Куимов — в Соликамске, а единственная представительница женского пола на батле Александра Шиляевасейчас учится в Москве. Так или иначе, выигрыш пермяков оказался приятной неожиданностью.
Зрители и поэты предугадывали победу екатеринбуржцев или челябинцев. Однако пермяки оказались сильнее. И этот выигрыш нельзя списать на то, что «Компрос» проходит в их городе. Чтобы судейство было объективным, большинство членов жюри были из других регионов.
Второй день закончился нескончаемыми танцами под бодрящую брутальную музыку московской группы с интригующим названием Teufelstanz.
Заключительный день фестиваля начался с мастер-класса литературного критика и агента Ирины Горюновой, приехавшей в Пермь из Москвы. Пожалуй, самое полезное событие для поэтов, которые, как водится, много пишут, но мало или почти не зарабатывают на своих стихах. Критик рассказала о литературном брендинге, пиаре и о том, как заработать деньги, если умеешь писать.
Спектакль «Слова над горами» нижнетагильской перформанс-труппы «Звучащее тело» завершился аншлагом. Поставленный по стихам современных уральских поэтов, он соединил в себе элементы языческих мистерий, древнегреческих трагедий, театра абсурда и русского ярмарочного балагана.
Традиционные поэтические чтения «Биармия» — неизменное, стержневое событие фестиваля. В этом году поэты после чтения стихов оставляли свой след на Луне — они делали надписи и рисунки на баннере с изображением спутника Земли.
Поэтический слэм определил поэта, который представит Пермь на следующем Всероссийском слэме. От краевой столицы на него поедет Антон Бахарев-Чернёнок, что не стало большой неожиданностью. А вот внезапно недооценённое выступление Александры Шиляевой удивило многих зрителей и участников слэма.
Закрытие «Компроса» традиционно прошло в Органном зале. Организаторы удивили и на этот раз, представив музыкально-поэтический спектакль «Мышеловка». Режиссёру Дмитрию Заболотских удалось соединить в нём, казалось бы, совершенно несвязанные вещи — драматургию Шекспира, поэзию уральских поэтов, звучание органа и музыку Teufelstanz. Спектакль, как и фестиваль, завершился восторженными аплодисментами зрителей и криками «Браво».
Видео: Юрий Баранов
Драматургия Шекспира в сочетании с композицией стихов уральских поэтов в сопровождении брутальной музыки и органа.
Фото: Юрий Баранов
Поэты, отобранные на первом этапе фестиваля (на «Корабле поэтов»), соревнуются в авторском чтении в кафе. Жюри и публика оценивает поэтов. Победитель слэма получает возможность выступить в российском слэме.
Фото: Юрий Баранов
Основные поэтические чтения с участием пермских поэтов и гостей фестиваля из Москвы, Екатеринбурга, Челябинска, Липецка, Кирова и др. городов.
Фото: Юрий Баранов