Владислав Дрожащих

Куличи

палачи готовят куличи
почему же плачут палачи
потому что прячут палачи
человечью печень в куличи
если так готовят куличи
значит так готовят палачи
значит так готовят палачей
по рецепту тихих куличей
палачей играют палачи
палачей ругают палачи
дурачье мы тоже палачи
отвечают: наши куличи
отвечайте братцы вы-то чьи
мы — с цепи а вы — еще с печи
отвечают: мы из куличей
приготовим новых палачей

На переезде

Если ты диктатура, пальцы твои невинны.
Нежность странноприимна. Сталь дождётся венца.
Я буду очень хмурый, ты — ужинать не со мною,
даже не с собственной тенью. Начнем с прощенья отца.
Если огни сгорают, а тишина мелеет
в узких твоих объятьях — и не поднять лица.
В песках корабли сгорают, море летать умеет.
И, тяжелей ресницы, зверь избежит ловца.
А мы с тобой незнакомы. Решайся на переезде:
морем или парением, с кровью или без мук.
Нежность правозащитна. И не грядет возмездье,
разматывая по суставам долготерпенье рук.
Если ты диктатура, скажут снега: невинна.
Губы мертвы от водки, в чреве уремном вой.
Слышишь! Давай покурим. Я пришел по вагонам.
Ночь с тобой незаконна, но все равно с тобой.
Силками цианистых станций заволокло безумца.
Бедность его колотит, смотрит он на пятак.
Насмерть стоят за ветром, строят из криков солнце —
гордые дурогоны все поступают так.
В жгучей груди — продолжим! — зреет тигровый ветер,
в стеклянной груди ожиданий — тангомания товарняка.
Нам каблуки срезает зияющий вой рассвета,
но мы сошлемся на ветер и помолчим пока.