Фестиваль «Компрос» приглашает пермяков создать уникальное поэтическое полотно. Для этого нужно присоединиться к акции «Лента Мёбиуса: бесконечная поэзия», которая пройдёт 19 мая, в день проведения «Ночи музеев», на площадке Пермской художественной галереи. Каждый желающий может поучаствовать в создании поэтического свитка. Пермяки заполнят ленту стихами известных поэтов, а также собственными сочинениями.
Сегодня в рамках «Ночи музеев» в Перми будет создана поэтическая лента Мёбиуса. Пермяки заполнят ленту стихами — известных поэтов и своими собственными. Необычный свиток будет создан около Пермской художественной галереи, начало в 19 часов (0+). Если пойдет дождь — ленту перенесут в здание.
26-27 мая в Перми пройдет поэтический фестиваль «Компрос». В этом году мероприятие состоится в пятый раз. В эти же дни в городе впервые пройдет российская книжная ярмарка.
В рамках этих событий поэты смогут принять участие в букпитчинге. Отбор авторов пройдет в два тура. В результате жюри определят победителей, которым будут разосланы предложения от издательства АСТ.
26 и 27 мая в Перми в пятый раз пройдет поэтический фестиваль «Компрос» (12+).
Впервые в рамках проекта пройдет Большой поэтический марафон. Авторы из Пермского края, Екатеринбурга, Челябинска, Ижевска, Тюмени и Москвы в течение трех часов будут читать стихи на площади перед краевой библиотекой. Лучшего определят зрители в рамках необычного голосования.
В Перми пятый раз пройдёт поэтический фестиваль «Компрос»
Поэтический фестиваль «Компрос» пройдёт в Перми пятый раз. Два дня в Перми поэты читали стихи. Поэзия выходного дня. В Пермь приезжают читать стихи авторы со всей страны.
В этом году сроки проведения Большой пермской книжной ярмарки совпали со сроками проведения знаменитого пермского фестиваля «Компрос». Дни ярмарки с 24 по 27 мая, а поэтического фестиваля 26 и 27 мая. Авторы проектов, оценивая плюсы данного стечения обстоятельств, решили проводить свои события на одной площадке — шатре на площади перед Краевой библиотекой им.Горького. Прокомментировал создатель поэтического фестиваля “Компрос”, Борис Эренбург:
«Мы объединили деловую программу Книжной ярмарки и «Компрос», чтобы ярмарка превратилась в большой литературный фестиваль, а «Компрос» обогатился продажей книг».
С тех пор, как ты превратилась
в большой мыльный пузырь
и прошла многоэтажками,
этот мир стал настолько мелок –
тонкая плёнка поверх асфальта, –
что я обнаружил возле дома
три больших пакета вины,
не донесённых до мусорных баков.
Я не хочу развязывать их
и заглядывать внутрь.
Пробую угадать.
От тебя никакой подсказки:
я же раскрывал только свою давнюю жизнь.
Происходящее параллельно
тебя почти не касалось.
Ну, кто в здравом уме станет
пересказывать любимому человеку новостной канал?
Пакеты совершенно одинаковые.
На равном расстоянии от подъезда.
По очереди набираю номера в телефоне
и прошу прощения.
Нет вины, нет вины, нет…
Записная книжка пуста.
Пакеты стоят. Ждут.
Мокрый скворечник на палке,
словно избушка Яги…
Чу! К деревенской гадалке
сами несут сапоги.
Лето. Но будто бы — осень.
День. Но на день не похож.
Будет ли мне
тридцать восемь?
Сердце ли прыгнет на нож?
Вороны рыщут по полю,
кот на заборе повис…
Справлюсь ли с тягостной болью?
Или взберусь на карниз?..
Ёлки бегут по пригорку,
в балке осины дрожат.
Как же, наверное, горько
бабам поэтов рожать.
В голубоглазых мальчишках
жуткое что-то живет.
Мне вот — лешак из подмышки
прыгал на белый живот.
В общем, не дети, а черти,
сонмище крыл и копыт…
Где-то в ночной круговерти
левый сапог позабыт.
Спряталась старая ведьма,
в омуте скрыла свой дом;
светят со дна — ее бельма…
Что ж, погадаю потом.
Ты тут как тут, когда включают свет,
однако гуще мрака нету счастья,
как женщине, идущей на проспект,
необходимо замаскироваться.
Ты можешь быть вне классов или каст,
опережать оторву авангарда,
жизнь много не дает, а если даст,
то что-нибудь, но заберет обратно.
Выходишь в кашемировом пальто,
но все равно в глазах белым-бело —
то не хватает на коньяк, а то
с фамилией тебе не повезло.
Любому сдашь бабло и душу, чтобы
быть первым по голам или по бабам,
идешь по миру с полным зобом злобы
и давишься в гостях люля-кебабом.
Сидит в тебе неистребимый бес
и видит, как со скоростью кумира
проходит мимо, будто «мерседес»,
мистическая доминанта мира.
Синеет сенильным закатом
Разбитый об лоб горизонт,
Свои разбрелись по палатам
И смотрят последний сезон.
Ты тянешь за краешек неба,
Как агнец, глядишь, обомлев.
И хочется зрелищ и хлеба,
Но воля твоя – на земле.
Душа изнывает по сути,
Ведь сути сытнее в нытьё.
А по небу ангелы шутят,
И вышутят имя твоё.
С оливковой ветошью – Аве!
Что должно, тебе прощено.
Да святится всё, что лукаво,
Да святится всё, что смешно.
За час до полуночи первая гаснет звезда,
на которой не имя стоит, а порядковый номер.
А стало быть, время начать свою повесть с листа
и чернил, ведь герой мой пока что не помер,
только лег под деревьями, спал до вечерних огней,
а потом разбежался и начал отсчет до финала.
Мне с другой стороны, безусловно, видней,
что финала не будет: и это героя сломало.
Здесь отсутствие финиша, белый туман,
то есть что-то сегодня неладно в любом королевстве,
то есть зря запускает он руку кому-то в карман —
недостаточно действий.
И новелла закончится фразой “за час до полу-
ночи первая гаснет планета”.
И гаснет планета.
Мой герой продолжает сидеть на бетонном полу
и смотреть, как стоит на ребре, насмехаясь, монета.