Тут поутру такая тишина,
Как будто только что закончилась война.
И мы выходим, двое из живых,
Качаясь от ранений ножевых.
Ты тянешься рукой к моей руке –
И я молчу на том же языке.
Мой ненаглядный, мой любимый враг,
Зачем всё так?..
Ты тут как тут, когда включают свет,
однако гуще мрака нету счастья,
как женщине, идущей на проспект,
необходимо замаскироваться.
Ты можешь быть вне классов или каст,
опережать оторву авангарда,
жизнь много не дает, а если даст,
то что-нибудь, но заберет обратно.
Выходишь в кашемировом пальто,
но все равно в глазах белым-бело —
то не хватает на коньяк, а то
с фамилией тебе не повезло.
Любому сдашь бабло и душу, чтобы
быть первым по голам или по бабам,
идешь по миру с полным зобом злобы
и давишься в гостях люля-кебабом.
Сидит в тебе неистребимый бес
и видит, как со скоростью кумира
проходит мимо, будто «мерседес»,
мистическая доминанта мира.