Марина Матвеева (Симферополь)

…

Поэт поэту — друг, товарищ и враг.
Поэт — он не просто хомо, не лупу съест.
А некогда был ты лучшим в моих мирах,
а я рассекала первой — твоих окрест.
А некогда ты без стука врывался в ритм,
в метафору, метонимию и гротеск.
А некогда я входила в тебя, как в Рим,
сбивая, что палкою галочек, поэтесск —
(сидят на издревоточенных в пыль ветвях,
не видят, где им упасть, подстелить чего,
и сами подстелют себя под себя же — бах!) —
такое вот в нашей рощице истецтво.
А я не в ответчиках, я не в лесу уже,
уже не на пальме, прозрела, эволюци-
онировала, как цыпленок от Фаберже,
и вижу, где правда, текучая, будто ци.
Пронзит меня насквозь и далее понесет
идею о том, что ты более мне не Рим.
А все потому, что мое непростое всё,
и даже на капельку сердше, чем сердце, — Крым.
А там, где не ведаешь ты, как любить его,
а там, где не чувствуешь ты, как его любить,
какой из тебя император? Карманный вор.
Замыленный амфибратор. Всё просит пить,
и кушать — глазами и гильзами, — лишаём
пытается впалзывать к нам, векорукий Вий…
Но утренним светом очищенный окоём
уже не вмещает всех точек с периферий.
Уже не вмещаешься. Так отползи за бан
аккаунта, не окисляйся на нём, как медь.
Поэте поэтови — антропофагурман.
Поэт поэту — друг, товарищ и смерть.