Тут поутру такая тишина,
Как будто только что закончилась война.
И мы выходим, двое из живых,
Качаясь от ранений ножевых.
Ты тянешься рукой к моей руке –
И я молчу на том же языке.
Мой ненаглядный, мой любимый враг,
Зачем всё так?..
Гость фестиваля 2017
Я сегодня Новый год встречаю
Вдалеке от комнаты своей.
Я себя не чувствую новей,
И скучаю… Как же я скучаю!..
А в кармане милые ключи,
И привычный запах различаю…
Ты налей мне кофе или чаю,
Сядь со мною рядом, помолчи…
Но опять бокалы наполняет
Этот славный парень Вальсингам,
И его встревоженным рукам
Старая гитара доверяет.
Птичий глаз наводят на меня:
Он запомнит нужное мгновенье, —
Чтобы дней соединились звенья,
Чтобы время двигалось звеня,
Как ключи… А где-то кот мяучит…
Вальсингам усталый не поет…
Я сегодня встретил Новый год.
Он меня чему-нибудь научит.
В автобусе, в «пробке» слагаешь стихи,
записываешь на стекле запотевшем,
но тут же стираешь и каешься: «Грешен!»,
прикидываешься немного глухим,
чтоб только не слышать, как шепчут вокруг,
как пальцами тычут и думают громко,
не чувствовать, что обозначилась кромка
листа, за которой нет букв, но есть звук,
и шепчешь, уйдя в диктофон с головой,
закрывшись руками от взглядов и шума:
«Я верю, что счёт мой покроет с лихвой
за кромкой листа подведённая сумма…».
Старики — уходят, ты — жуть как жив,
И годишься им в мотыльки.
За тобою стоптаны миражи,
А за ними — лишь башмаки.
Но они прошли через много драк
За возможность всерьёз молчать,
А тебе достанется штюрм-унд-дранг
С их плеча.